Медведев отложил реформу МВД до лучших времен, считает российский политолог Игорь Шатров

Возврат к стопроцентному финансированию милиции из федерального бюджета перечеркивает ту концепцию реформы, которая уже несколько лет обсуждается на всех уровнях - от экспертов до милицейских генералов. Когда Дмитрий Медведев произнес в прямом телеэфире: «Я подписал указ...», не посвященные в перипетии момента подумали, что речь идет именно о том давнем проекте. Однако революции не случилось! Кремль предложил пока лишь немного оптимизировать милицейские структуры и улучшить работу с кадрами, отложив серьезное реформирование МВД до лучших времен. Почему отделались полумерами?

На решение серьезно повлиял кризис. Президент, действительно, сомневается в способности региональных властей в нынешних условиях обеспечить достойное довольствие работающим «на земле» сотрудникам органов внутренних дел. Что, в свою очередь, может повлечь за собой обострение социальной напряженности не только в милицейской среде, но и в обществе в целом. И вообще-то уже повлекло! Голодный, недовольный своим положением в обществе милиционер становится опасным и не может быть надежным защитником закона. Истории Евсюкова, Дымовского и им подобных, раскрученные в медиа, вынуждают президента на оперативную реакцию. Стратегические планы пока уступают тактическому решению.

Вообще-то громкая фраза «реформа МВД» впервые была произнесена в июне 2001 года недавно назначенным на этот пост министром внутренних дел Борисом Грызловым. Указ о реформировании МВД, подписанный президентом Владимиром Путиным, подразумевал разделение структуры на три основных блока - службу криминальной милиции, службу общественной безопасности и службу тыла. Была установлена система единоначалия со строгой вертикальной подчиненностью: министр и его заместители стали назначаться президентом; созданы главные управления МВД в федеральных округах; министр перестал быть обязанным согласовывать назначение начальника главного управления в регионе с главой субъекта Федерации. Перемены эти были логичны и ожидаемы. Они вписывались в управленческую модель вертикали власти, предложенную Владимиром Путиным, и имели целью ликвидацию «феодальной раздробленности», доставшейся в наследство от прежнего президента. 

Новые задачи потребовали и кадровой чистки, поэтому фоном реформированию служила антикоррупционная кампания, возглавляемая лично министром Борисом Грызловым. Она осталась в истории как борьба с «оборотнями в погонах». Впоследствии данная акция стала частью предвыборной кампании «Единой России» и обеспечила Грызлову пост председателя нижней палаты российского парламента. Два с половиной года, которые Борис Грызлов возглавлял министерство, запомнились эффектными захватами забаррикадировавшихся «оборотней» и антикоррупционной риторикой, призванной показать, что страна постепенно избавляется от родимых пятен прежнего режима. 

Уже в декабре 2001 года Борис Грызлов, докладывая о первых итогах работы, отмечал фантастическую результативность реформы. По словам министра, «общий прирост массива зарегистрированных преступлений составил порядка 67 тысяч», причем «реализация мер по укреплению учетно-регистрационной дисциплины обеспечила не менее трети указанного прироста». Выросло количество преступлений, выявляемых в инициативном порядке. «Возросло количество раскрытых убийств, в том числе совершенных по найму, разбойных нападений, грабежей, а также других представляющих повышенную общественную опасность тяжких и особо тяжких преступных посягательств», - сообщал он. 

Примечательно, что тогда одной из целей реформы было заявлено... восстановление доверия населения к милиции. По словам Грызлова, «взят курс на последовательную переориентацию органов внутренних дел с преимущественно карательной на социально обслуживающую функцию для того, чтобы сформировать качественно новые по характеру и содержанию отношения между населением и милицией, восстановить утраченное доверие граждан к органам внутренних дел». В 2001 году, сообщал Грызлов, за нарушения законности наказано более 10 тысяч сотрудников, более 3 тысяч - привлечено к уголовной ответственности за совершение должностных преступлений, в основном коррупционной направленности. 

С того памятного выступления прошло 8 лет. На повестке дня стоят те же проблемы. Наверное, в этом нет ничего необычного. Россия в этом смысле не уникальная страна. В связи с особой спецификой работы полицейских ведомств во всех странах мира операции «Чистые руки» стали частью повседневной рутины. И, тем не менее, между двумя российскими милицейскими реформами - 2001-2003 годов и нынешней - есть существенное различие. Предыдущая кампания должна была снять напряжение в обществе. Задача нынешней прямо противоположная - снять напряжение в милицейской среде. Тот же Дымовский в своих обращениях говорил об отсутствии уважения к милиционеру со стороны начальства и в целом власти, а не об отсутствии доверия со стороны граждан. 

В проекте, который до последнего времени в кулуарах называли реформой, речь идет о другом. Не предлагая рушить существующую федеральную милицейскую вертикаль, ряд специалистов тем не менее предлагает разделить министерство на полицию (федерального подчинения), милицию (в региональном ведении и более подотчетную местному населению) и национальную гвардию (нынешние внутренние войска, но со скорректированными сугубо на охрану конституционного строя задачами). Разговоры об этом начались почти сразу после возвращения Бориса Грызлова в Государственную Думу. С разной степенью интенсивности продолжались все то время, пока министерство возглавляет Рашид Нургалиев. С вступлением в должность президента Дмитрия Медведева вновь активизировались. Была реанимирована и идея создания ФСР - Федеральной службы расследований (по другой информации, ФСК - Федерального следственного комитета) на базе следственных комитетов всех правоохранительных ведомств. 

Столь масштабная перестройка потребовала бы серьезных кадровых перестановок. Вплоть до смены министра внутренних дел. Дмитрий Медведев посчитал такие решения на данный момент излишними и потому еще, что, видимо, не определился с будущим нынешнего министра, которому эксперты периодически прочат то один, то другой пост. Рашид Нургалиев тут же решил развеять вновь закрадывающиеся сомнения, заявив, что в ходе реформы министерству не грозят серьезные кадровые перетряски. Скорее всего, он имел в виду и себя тоже. 

Откровенного разделения правоохранителей на «федералов» и «регионалов», на полицейских и милиционеров в кризисный период ожидать не следовало. Медведев напротив поступает с точностью до наоборот: лишает милицию и того финансирования из региональных бюджетов, которое она получает сейчас. Вся ответственность за состояние милиции на местах теперь ложится на федеральный Центр и лично на президента. Думаю, это осознанное решение, которое не отменяет в перспективе той самой реформы МВД, о которой было сказано выше. Если, ужесточив кадровую политику, организовав ротацию начальствующего состава, повысив денежное довольствие оставшимся милиционерам за счет сокращаемых и гарантировав выплату его в срок, президент сможет переломить ситуацию, он получит карт-бланш на дальнейшие реформы. Причем карт-бланш от милицейского сообщества, а не от населения. Без наличия такого карт-бланша президенту-несиловику непросто будет разрушить сложившуюся структуру. А при его наличии в том случае, если Дмитрий Медведев решит пойти на второй президентский срок, ФСР/ФСК станет для него «личной спецслужбой», а компактное и обеспеченное МВД отработает ситуацию на местах и позволит оградить предвыборную кампанию от провокаций.

О «Ливадийском клубе» 

Центр изучения коммуникационных технологий и интеграционных процессов на постсоветском пространстве и в странах Евросоюза «Ливадийский клуб» был основан в 2006 году по инициативе группы российских и зарубежных экспертов. Клуб является полноценной международной экспертной сетью, которая аккумулирует знания, технологии и связи и мобилизует их под конкретные проекты. Сегодня «Ливадийский клуб» - это независимая экспертно-аналитическая организация, занимающаяся оценкой и прогнозированием развития политических, социально-экономических, культурных процессов на региональном и геополитическом уровнях. Клуб открыт для новых локальных и глобальных инициатив и готов предложить свои интеллектуальные ресурсы для их поддержки.

Философия клуба как общности людей, разделяющих близкие интересы, отрицает понятие «клиент». Персоны и компании, с которыми сотрудничает Клуб, становятся его партнерами, а это значит, что мы разделяем их ценности и верим в проекты, над которыми работаем. В этой связи приоритетными для нас являются инициативы, направленные на повышение качества государственного управления, развитие институтов гражданского общества и поддержку межрегионального и международного взаимодействия на всех уровнях. Мы открыты для сотрудничества с бизнесом, который понимает социальный эффект, который влечет его активность, и руководствуется высокими моральными стандартами при ее осуществлении.

Точки взаимодействия: 
- связи с общественностью (PR), 
- связи с государственными органами (GR и лоббизм), 
- аналитика и экспертиза, 
- организация мероприятий, 
- поддержка международного сотрудничества, 
- тренинги.

Вопросы и заявки на интервью: [email protected]
www.livadiaclub.ru