Генеральный директор NCC Юусо Хиетанен: «Важно, чтобы при реализации проекта не было неожиданных сюрпризов»

- Юусо, зная специфику работы в западных городах, вы можете сравнить: в чем экономические преимущества строительства в Петербурге?

- Строительство в России в некоторых случаях обходится дешевле, чем в северных регионах Европы. В первую очередь это касается стоимости строительных материалов. Некоторые из них более доступны по цене. Хотя, честно говоря, общие затраты на строительные материалы в Европе и России в конечном счете примерно одинаковые. Еще одно экономическое преимущество строительства в России в том, что здесь стоимость рабочей силы ниже, чем в странах Северного и Балтийского регионов. Но с другой стороны, здесь и людей для выполнения работ требуется в 4-5 раз больше, если сравнивать, например, с Германией. Опять же затраты получаются равные. Я несколько раз, выступая на дискуссиях, поднимал эту тему. Компаниям нужно объединить усилия, для того чтобы сделать строительный процесс выгодным с экономической точки зрения. Ведь если, с одной стороны, мы выигрываем, то с другой – обязательно что-то теряем.

- Возможно, экономическая выгода для западных компаний – в объемах строительства?

- Да, получается так. У компании NCC сотни проектов по всей северной Европе, но масштабы там совсем иные. Это, как правило, несколько зданий.

- На этом фоне вас должны интересовать проекты комплексного освоения территорий?

- Безусловно, они нас интересуют. И в этом есть потребность общества, потому что жители большого города предпочитают жить в домах, которые находятся рядом с местом работы, где неподалеку располагается сопутствующая инфраструктура.

- Почему же до сих пор у вас нет таких проектов?

- Компания работает в России с 1972 года. Мы вели много подрядных работ, построили четыре военных городка, участвовали в строительстве водоочистных сооружений, занимались реконструкцией станции метро. К строительству жилой недвижимости приступили в 2005 году. В то время рынок жилищного и коммерческого строительства был перегрет. Это было не самое лучшее время для начала развития проектов комплексного освоения территорий и проектов коммерческой недвижимости. NCC достаточно консервативная компания: мы начинаем с малого и постепенно идем к цели. Сейчас к разработке проектов комплексного освоения территорий готовы все: и мы, и рынок.

- Какие территории города наиболее перспективны для вас?

- Во-первых, центральные районы. Во-вторых, территории вблизи водных ресурсов, парков. Концепция развития таких мест вырабатывается гораздо лучше. Конечно, мы рассматриваем все участки в черте города.

- Что вы имеете в виду, когда говорите о центральных районах?

- Центром я считаю все огромное пространство вдоль набережных. Нам также интересны все промышленные районы, в том числе на юге города и на островах, ведь там находится большое количество недействующих или неэффективно действующих промышленных предприятий. Уверен, что их деятельность в центре города должна быть прекращена. Территории, на которых они располагаются, поистине гигантские. Там, безусловно, должны появляться проекты комплексного освоения территорий.

- На территории бывших заводов много исторических зданий. Готова ли компания реконструировать их?

- Мы справлялись с подобной ситуацией в других городах мира. Первое, что нужно для реализации таких проектов – это доступная, прозрачная информация о том, что можно и чего нельзя делать на участке. Важно, чтобы при реализации проекта не было никаких неожиданных сюрпризов. Сначала нужно все точно просчитать. Вообще архитектурные памятники не самая главная проблема. Есть кое-что посерьезнее: состав почвы на таких территориях. Если вся информация о рассматриваемом земельном участке будет известна с самого начала, с остальными вопросами можно разобраться. В том числе и с имущественно-правовыми, когда в промышленных зонах еще остаются собственники, и работают какие-то предприятия.

- В каких городах вы реконструировали заводы?

- В Копенгагене, Осло. Есть много примеров, когда мы делали отели, офисные комплексы, спортивные центры в зданиях бывших заводов. Это иногда очень дорогие проекты, но очень интересные. В этом аспекте никакой разницы между Европой и Россией нет.

- На каких условиях вы бы согласились реанимировать жилой фонд в историческом центре Петербурга?

- Хороший вопрос. Мы с городом вели разговор на эту тему. В частности говорили о хрущевках. Мы реанимировали подобные здания в Германии. Но это были здания, которые можно было привести в нормальный вид, а не сносить. У нас есть техническая модель работы с такими объектами. Создать ее проще, чем найти финансовую модель. Думаю, продвинуться вперед в решении проблем можно только при участии города. Наверное, для этого потребуется еще немало времени. Сложность в том, что не всегда город и государство готово оплачивать такие проекты. Очень часто за реконструкцию старых зданий платят конечные потребители. Но российский покупатель к таким тратам не готов. Очень сложно договориться с каждым жителем. Местные сообщества – ТСЖ и ЖСК – недостаточно организованны, чтобы вести такие процессы. Более того, есть большая разница между теми средствами, которые требуются для подобных проектов в Европе и в России. В Европе ставки по кредитам не так велики, как в России.

- Какие изменения, на ваш взгляд, происходят в системе документооборота при реализации проектов в Петербурге?

- Вот уже шесть лет я живу в России. Я вижу, как этот, изначально очень сложный, процесс постепенно идет к упрощению. Он стал гораздо более понятным. Считаю, что город сделал большое дело, когда утвердил генеральный план. Теперь процесс согласования проекта стал намного прозрачнее. Однако предстоит сделать еще многое, чтобы довести процесс документооборота до идеального состояния. Многое зависит от власти. Мне нравится в петербургских чиновниках то, что они очень самокритично относятся к своей работе. По крайней мере, в части документооборота они ищут варианты улучшения ситуации. И они готовы вместе с представителями бизнеса решать проблему. Раньше было сложнее. В 2004 году, например, нам приходилось стучать в двери власти и пытаться выходить с ней на контакт. Теперь к бизнесу стали прислушиваться.

- Как NCC работает с дольщиками?

- Лучше задать этот вопрос им. От каждой компании вы услышите, что она делает все зависящее от нее. Но я думаю, что у нас работают хорошие люди, которые думают о том, что пойдет на пользу нашим покупателям. Все строительные процессы мы стараемся продумывать с точки зрения наших клиентов. Ведь они вкладывают большие средства в покупку квартиры. Квартира – это очень личное. Здесь важны все нюансы: начиная с продавца и заканчивая входной дверью.

- Ваши договоры об участии в долевом строительстве в России отличаются от европейских?

- В наших договорах очень четко прописаны все права покупателя, в некоторых случаях указано и то, о чем в Европе даже не говорят, поскольку это общепринято. Главное отличие в том, что в Европе – единая форма договора, которую строительная компания не имеет права менять. Здесь же у каждой компании договор свой.

- Насколько эффективен 214-й федеральный закон, по сравнению с европейской системой защиты дольщиков?

- Все зависит от того, как работает компания на рынке. Многое зависит от того, насколько компания дорожит своей репутацией. В Финляндии, например, есть абсолютные гарантии, когда компания-застройщик становится банкротом, дом все равно достраивают. Если компания задерживает сроки, это оборачивается большим скандалом. Сравнивать законодательные системы разных стран очень сложно, потому что европейское и российское общества строятся и работают по-разному. Отсюда и некое непонимание местных законов. В 214-м законе мне, например, кажется очень странным пункт о том, что компания, выходящая на рынок, должна иметь какую-то прибыль за последние три года. Откуда появится эта прибыль у только пришедшей на рынок компании? Даже стабильно развивающаяся компания не может сразу иметь прибыль на новом рынке. В целом, думаю, что 214-й закон выполняет свою функцию - прописывает права и дает гарантии покупателю.

- Если бы у вас были безграничные возможности, что бы вы построили в Петербурге?

- О, я бы сделал много вещей! В первую очередь я бы утроил число станций метро. Я бы перекрыл движение личного транспорта на дорогах в центре города и работал бы над ускорением движения транспорта, потому что никто не хочет четверть своей жизни проводить в машине. Постарался бы сократить потребность в перемещении на транспорте, а эту проблему, как раз, и помогут решить проекты комплексного освоения территорий. И конечно, я создал бы вдоль абсолютно всех дорог велосипедные дорожки.

- Что вас интересует, кроме строительства?

- Семья. Русский язык. История. Я люблю читать исторические книги. Это очень интересно: изучать то, что было и сравнивать с тем, что есть, проверять, научились ли мы чему-то. Каждый раз прихожу к выводу, что мы не вынесли уроков из прошлого.

- Деньги для вас главное в жизни?

- Для меня - нет. Самое главное – здоровье моей семьи. У меня двое сыновей. Я очень люблю путешествовать. Мне интересно посмотреть, как живут люди где-нибудь, например, в Южной Америке. У них нет больших денег, но они чувствуют жизнь и наслаждаются ею, любят друг друга, ценят родство. В северных странах более индивидуальная культура, поэтому ценности семьи не так прочувствованы, как в других странах, родственные связи не такие крепкие. Мне кажется, нам следует научиться впитывать в себя лучшее из других культур.

Справка о компании:

Компания NCC – один из крупнейших строительных концернов северной Европы с численностью персонала более 17 тысяч человек и годовым оборотом, превышающим 5 млрд. евро. Подразделения концерна открыты в Швеции, Финляндии, Германии, Эстонии, Латвии, Литве и России. С 1972 года шведский концерн NCC – активный участник крупных российских проектов: реконструкции общественных и промышленных зданий, строительства объектов социальной и транспортной инфраструктуры в различных регионах РФ.

За годы работы в России компания реализовала около 500 проектов. В настоящее время NCC реализует два проекта комплексного освоения территорий – многофункциональный комплекс «Шведская крона» в Приморском районе Петербурга и жилой комплекс «Эланд» во Всеволожском районе Ленинградской области.

Источник: liveproperty.ru